Как она сюда попала? Насколько Труф помнила, из ее комнаты нужно было сначала идти прямо до конца коридора, потом спуститься вниз, повернуть направо, а дальше будет зал. Перила! Труф вспомнила, что стойки перил лестницы совсем новые, сделаны из дуба и на них вырезаны листья. Но где они? А где сама лестница?

Труф испуганно попятилась, она была уверена, что теперь ей нужно найти хотя бы дверь в свою комнату. Она повернулась, и глаза ее широко раскрылись от удивления. Коридор исчез, а вместо него перед Труф появилась лестница, но вела она не вниз, а наверх.

"Но это же смешно, вчера я дважды проходила по лестнице, а сегодня не могу ее найти". Неприятная дрожь пробежала по ее телу. Она вспомнила, как Джулиан неоднократно намекал ей, что Врата Тени — дом странный, в котором не все спокойно. Возможно, он имел в виду как раз это, потерю ориентации в пространстве?

Труф подумала, что она не выспалась, поэтому не может разобраться. И еще этот ночной запах, он мог одурманить ее, в комнате даже утром стоял слабый запах фимиама. Внезапно Труф вспомнила голос, который она слышала ночью. Если ей не послышалось, то его можно в этом случае считать своего рода предостережением.

Но, допустив, что голос ей не почудился, а действительно был, Труф почувствовала, что в этом: случае происходящее выглядело еще загадочней. Кто говорил и кому предлагалось убираться? Голос принадлежал не Джулиану и не Майклу, но кому тогда? Труф не очень помнила голосов остальных мужчин, поэтому, кто говорил, определить не смогла.

Считая ступеньки и повороты, Труф сначала нашла знакомый коридор, а затем и дверь в свою комнату. Она обернулась и посмотрела туда, откуда только что пришла. До первого поворота коридор показался ей «знакомым». Что было за ним, Труф не подозревала, и идти проверять ей не хотелось. Прижавшись спиной к двери, Труф немного постояла, мысленно вспомнила весь свой маршрут до лестницы и снова пошла вперед. На этот раз она нашла лестницу сразу и удивилась, как это она умудрилась пройти мимо нее.

Сходя вниз, Труф посмотрела на часы и вздрогнула.

Часовая и минутная стрелки показывали одиннадцать часов, секундная стрелка тоже двигалась, значит, батарейка еще не села.

Только как сейчас могло быть всего одиннадцать, если в одиннадцать, а это Труф точно помнила, она вышла из своей комнаты и, по самым скромным подсчетам, блуждала по коридорам не меньше двадцати минут?

Невероятно!

Подходя к залу, Труф мысленно составила перечень вопросов, на которые ей предстояло найти ответы. Положение было незавидное, с одной стороны, она понимала, что одной ей это сделать не удастся, прибегать же к помощи обитателей Врат Тени она не стремилась — во всех их ответах, и это совершенно очевидно, будет незримо присутствовать Блэкберн.

Удивительно, но на первом этаже никаких посторонних запахов Труф не почувствовала, хотя храм должен был находиться здесь. Труф нестерпимо сильно, до боли в животе захотелось увидеть его, она подумала, что Джулиан не откажется показать храм.

Двери в зал были открыты. Заглянув внутрь, Труф увидела Эллиса Гарднера, который подобно восточному правителю гордо восседал за десертным столиком. Увидев Труф, он заулыбался.

— Проходите, дорогая, вы, оказывается, ранняя пташка. Наливайте кофе, он горячий, электричество дали рано утром. Хоскинс оставил нам кое-что на завтрак. Не стесняйтесь, ухаживайте за собой безбоязненно. Вы скоро заметите, что утром мы не так официальны, как во время обеда. — Он показал на булочки и чайник.

Серебряных канделябров уже не было, по краям стола стояли чашки, обычные, гостиничного типа.

— Может быть, обойдемся без иронии? — Труф выбрала чашку. — Я, конечно, знаю, что сейчас уже двенадцатый час, но простите меня, я проспала.

"Совсем чуть-чуть", — шепнул внутренний голос.

Лицо Эллиса вытянулось.

— Милая девушка — или дама? В наши упадочные дни не знаешь, как к кому обращаться, но я вполне искренен, — запротестовал он. — Я не ожидал никого увидеть как минимум еще несколько часов. Как правило, раньше двух часов дня здесь никто не встает. Ночами все чем-нибудь занимаются. Джулиан — своими ритуалами, Майкл — молитвами.

— Майкл молится? — спросила Труф, усаживаясь поближе к чайнику. — Довольно странное занятие для человека, увлекающегося магией.

— Да, — с удовольствием ответил Эллис. — Наш падший Архангел совсем не таков, за кого он себя выдает. Римский воротник сейчас кажется несколько архаичным и привлекает к себе ненужное внимание, поэтому неудивительно, что Майкл его не носит. Да вы пейте кофе, пейте. — Эллис подвинул чайник поближе к Труф.

— Вы хотите сказать, что он священник? — спросила Труф, наливая себе кофе. Аромат крепкого, свежезаваренного кофе приятно ударил ей в ноздри.

— Нет, он всего лишь член одного из братств, — с язвительной почтительностью ответил Эллис. — Выполняет какую-то мелкую работу в конгрегации доктрины Веры, раньше она называлась "Священная канцелярия вопроса".

Когда Труф поняла суть ответа, она недоверчиво посмотрела на Эллиса.

— Майкл связан с инквизицией? — спросила она.

— Я говорю то, что знаю, — ответил Эллис, явно не склонный продолжать разговор на эту тему. — Но вы спросите его как-нибудь, что он делает в библиотеке Джулиана. Да, и еще спросите, зачем им с Джулианом понадобилось придумывать эту глупую историю их давнего знакомства.

Труф посмотрела на Эллиса. Его ответы выдавали явное желание поболтать, рассказать все известные ему секреты. Труф не чувствовала в себе желания выслушивать чьи-нибудь откровения, но, вспомнив о своей цели, решила воспользоваться разговорчивостью Эллиса.

— Ну хорошо, я проглотила вашу наживку, Эллис. Выкладывайте, что это за история.

Эллис многозначительно помолчал, отхлебнул из чашки кофе, а точнее, как определила Труф по исходящему из чашки запаху, кофе с бренди. Она вспомнила, что Джулиан говорил о склонностях Эллиса, и поняла, что они приняли хронический характер.

— Джулиан и Майкл часто рассказывают легенду о том, что они большие и давнишние друзья, — начал Эллис. — На самом же деле Майкл знаком с Джулианом не больше, чем все остальные, и я могу поклясться в этом.

— "А зачем вы рассказываете все это мне, странствующему музыканту?" — Труф мысленно похвалила себя. Гилберта она процитировала очень к месту.

— "Потому что я много бродил по свету в поисках места, где мог бы побольше насолить", — дополнил Эллис приведенную Труф цитату своей собственной. — Меня не смущает то, что вы дочь Торна Блэкберна, я вижу вас насквозь, ваша личина просвечивает.

От постоянного напоминания о своих родственных связях раздражение Труф притупилось, она уже спокойно воспринимала имя отца.

— Вы знали Торна Блэкберна? — спросила она, внутренне удивляясь своему вопросу. Что за странные превращения происходят с ней? Какой черт дернул ее за язык задавать этот вопрос, ведь она даже и не думала о нем.

Труф была почти уверена, что ответ Эллиса будет отрицательным. На вид ему где-то около сорока, как он может знать человека, который умер двадцать шесть лет назад?

— Я видел его всего один раз, — совершенно неожиданно ответил Эллис. — В шестьдесят девятом году. Мне тогда было семнадцать, я играл в "Стеклянном ключе". Мы открывали его "таинственное турне по вселенной" на Восточном побережье.

Труф хорошо знала это пресловутое "таинственное турне" Торна Блэкберна, смесь музыки и магии, шесть недель хаоса. Это было последнее явление Торна Блэкберна широкой публике, после него он исчез где-то в дебрях штата Нью-Йорк, в центральной или северной его части — Труф точно не было известно.

— Стало быть, вы экс-рок-звезда? — спросила Труф в попытке нащупать любимую тему Эллиса.

— Каждый человек — это звезда — так, или приблизительно так говаривал Ницше, — ответил Эллис. — Я играл на ударных. Кстати, думаю, в коллекции Джулиана есть несколько фотографий "Стеклянного ключа", ведь Торн фотографировал все, что попадалось ему под руку. Посмотрите альбом, там тьма-тьмущая старых фотографий.